Смеркалось. За кибиткой друзей уже выстроилась длинная очередь. Сироп огуречный варился на плитке с газовой тягой, народ расходился по экипажам, степь засыпала и время клонило ко сну. Испив огуречного зелья, друзья забаррикадировались в безлошадном своём экипаже. Пройдя пару уровней в «Two Dots» в гаджетах и прослушав какую-то песню, путники решительно принялись спать.

С решимостью было покончено с утренним стуком в окно…

Из-за запотевшего за ночь стекла на Дранки смотрело лицо восточной наружности, которое жестами предлагало куда-то пройти. Или проехать.

— Брат! Очередь! – сказало лицо и улыбнулось.

Дранки узрел, что очередь сдвинулась и вежливый человек просил ей последовать. На Востоке так принято, что если очередь – то надо её соблюдать. Если просят. А если не просят — случится восточный базар. Впрочем, базары в подобном случаются и не на Востоке.

Поблагодарив лицо искренне и с пиететом, Копытное двинуло безлошадный свой экипаж вслед продвинувшейся колонне — шлагбаумы поднялись с рассветом, видимо в Стане Узбекском нашлось электричество. А спустя пару часов кибитку Дранки пустили на КПП Казахского стана.

Все процедуры уже были знакомы по прохождению на российско-казахской границе, за исключением того, что азиатского колорита на КПП Казахстан – Узбекистан много больше. Точнее, он здесь весь в базарной своей красоте. Без помощи лиц, жаждущих также телепортироваться в Стан Узбекский через КПП Казахстана, обойтись затруднительно. Всё хаотично и беспорядочно. Лучший способ пройти все таможенные процедуры – следить за примером других и следовать этому. Спустя пару часов беготни от окошка к окошку и тщательного досмотра вещей, и просвечивания оных, были получены нужные штампы, а с тем шлагбаум, впускающий путников на нейтральную полосу перед границей с Узбекистаном, был поднят.

Ожидание в неведении, под жгучим солнцем Азии — время, текущее в песочных часах. Корпус кибитки, раскалённый до невозможности любого прикосновения, отзывающийся при каждом касании мурашками в теле – иглы акупунктуры. Воздух — густой, обжигающий вязкий кисель. Смесь запахов плавящегося пластика кибиток, мусора, полыни и азиатского, резко пахнущего бензина и дизеля – вот то гремучее зелье, в котле которого, без возможности вынырнуть, вы здесь себя чувствуете.

Окна кибиток стоящие в очереди закрывают от солнцепёка подручными средствами. Бывалые, в ожидании этом, имеют фольгу. Те, кто впервые здесь, как Дранки с Детёнышем — чем придётся. Копытное соорудил из туристических пенок импровизированный щит, прикрыв ими стёкла. Духота. Двери, открытые настежь, не дают прохладного сквозняка. Не с чего. Почти безветренно, но даже лёгкие дуновения заносят внутрь кибитки мелкую крупу песка, и любые поверхности становятся подобны заиндевевшим окнам, на которых уже можно выводить импровизированные узоры.

Тянутся минуты и часы, и вы вынуждены делать клоуна в ожидании, развлекая себя чем придётся. Из развлечений Дранки с Детёнышем выбрали практикуемое здесь взаимообщение и знакомства.

Стив, чья кибитка стояла в рядах, познакомил с другими участниками ралли рейда. Американцы и итальянцы, чехи и немцы. Местные, чьи кибитки загружены скарбом по самую крышу и верхом – узбеки, казахи, таджики, киргизы. Все было похоже на Вавилон, но общий язык находился у всех.

Со стороны Стана Узбекского пропускали значительно чаще. И Дранки сумел перекинуться парочкой слов с Человеком на Очень-Большом-Экипаже, въехавшему на КПП Казахстан — Узбекистан со стороны последнего. Он выражался словами, которые нет возможности здесь привести, и ругал жестикулярно и злобно всё то, что уже пережил. Человек этот клялся, что больше сюда ни ногой, что бензина там, в Узбекистане — нет, и дорога такая, что хуже ещё не встречал. А оглядев небольшую телегу Копытного, молвил, махнув безнадёжно рукой, дескать, как вы вообще собираетесь ехать туда, бедолаги? В общем, вселил оптимизм, и спасибо на этом.

Вскоре, ближе к вечеру, через сетку ограждений нейтральной полосы стали проникать какие-то фигуры с баулами, в платках на голове и без оных, с тележками и пакетами в руках. Это — местный бизнес, как выяснилось. Поскольку очередь стоит немыслимое количество времени, видимо, по договорённости с узбекскими (появлялись фигуры с этой стороны) таможенниками, местное население, проживающее возле границы, практикует подобный способ заработка. В общем, расчёт верный. Торговцы предлагают холодную воду, домашнюю выпечку и даже мороженое. Торговля идёт достаточно бойко. Как внутри отстойника нейтральной полосы, так и через сетку.

Чейндж деньги-товар осуществляется на любую валютную купюру. Казахский тенге, российский рубль, узбекский сом, американский «зелёный». Цены очень высокие — маркитанты пользуются положением ожидающих, жарой и неизвестностью. Лучше всего, как понял Дранки, иметь при себе узбекские деньги — сомы. Причём, нужно учитывать, что эти деньги имеют как чёрный курс, так и официальный. Если поменять монеты российские, а ещё лучше — американские, на узбекские по чёрному курсу, цены на всё будут выглядеть более дружественными. Среди торговок есть и менялы. Да впрочем, почти все здесь торгующие поменяют вам деньги. Но если вам не известна «чёрная» цена за ваши кровные, вас все обязательно попытаются обмануть. По-доброму, по незнанию. Азия — вещь в себе, нужно это учитывать.

Про ситуацию с узбекской валютой Дранки рассказывает вот здесь: ( Читать про узбекский сум) .И это знать нужно каждому, кто собирается в Стан Узбекский. Хотя бы уже потому, что свободного хождения иностранной монеты в Узбекистане не существует, а за любые с ней действия не через банки с официальным курсом, вас запросто упекут в местный зиндан.

Дранки решил обменять несколько американских монет на узбекские сомы. Чтобы приобрести прохладительного для Детёныша и себя, и на случай, если понадобятся, когда случится, там, за узбекским шлагбаумом. Как позже выяснилось, Копытное продешевило с чёрным обменом, но утешало то, что сумма была небольшая.

Тем, кто как и Дранки стоял в этой очереди с пассажирами в экипажах, крупно повезло. Пешие все здесь проходят границу отдельно. Всем, кто проходит кордон как пешеход, выделен коридор в виде загона и узкого тупика, прикрытого местами щитами от солнца, в котором можно только стоять. Покинуть загон тот возможности нет. Лишь через ворота узбекской границы.

Как правило, пропуск для пеших осуществляется много быстрей, чем ожидающих в очереди экипажей. И на случай, если Детёныша вынудят проходить КПП Казахстан — Узбекистан коридором, друзья разработали план. Он был необходим, так как по слухам бывало, что пешие, те, кто прошёл КПП, дожидаются экипажей своих сутками. Там — за узбекским шлагбаумом. Для подобного случая Детёнышу был укомплектован рюкзак с полным довольствием, выработан план по коммуникации с таможенными представителями и прочим народом, и  выработана точка встречи и действий в незнакомой стране, если вдруг дранки-кибитку задержат надолго. Но в день тот разрешали быть пассажирам с водителями в экипажах. Что радовало.

Со скрипом врата на узбекском кордоне КПП Казахстан — Узбекистан были открыты, моторы кибиток радостно затарахтели, особи заняли места в экипажах, очередь ожила. Медленно, по одной-две кибитке за час, всё начало двигаться. Стало темнеть уже. Вторые сутки пошли в ожидании, но Копытному повезло, и до того, как шлагбаум узбекский прикрылся совсем до следующего утра, кибитку друзей пропустили к досмотру.